Игорь Сидельников,

член Союза журналистов РФ с 1972 года.

Проект "Воспоминания "детей войны".

До войны моя семья жила в Соликамске. Отец работал начальником понизительной электроподстанции г. Соликамска. В семье, кроме меня, были две сестры – Луиза и Наташа.
С началом войны из магазинов исчезли продукты. И довольно-таки скоро мама стала менять одежду на картофель и другие овощи.
29 мая 1942 года отец устроил меня, пацана 12 лет, в электролабораторию, где я начал красить корпуса вольтметра и другие приборы. Проверял масло в трансформаторах. В конце июня начальник дал задание – снять вольтметр в цехе, где семь электромашин превращают ток из переменного в постоянный. Не сказал, что взять с собой. Я взял отвёртку и изолированные плоскогубцы. Прихожу к дежурной по цеху. Она повела меня по узкому проходу. Всё вокруг под напряжением, всё гудит. Дежурная показала мне прибор и ушла.
Минут пять я стоял между гудящими приборами. Вольтметр был прикручен двумя гайками. Плоскогубцами открутил одну гайку. Только повернул вторую гайку, прибор заискрил. В начале коридора показалась здоровенная фигура начальника. Он с многоэтажным матом выдворил меня из помещения. Вскоре прибор принесли в лабораторию. Что-то я сделал не так. А как надо было, мне не сказали.
 

Николай Гашев,
член Союза журналистов России с 1961 года.

Проект "Воспоминания "детей войны".

Мне не было еще и восьми лет от роду, когда 22 июня 1941 года началась война.
Мы с Борькой, моим братом, тогда ему было около трех лет, узнали об этом от мамы. Она тогда работала почтальоном, разносила в толстой сумке на ремне письма и газеты. Мы с Борькой привыкли, что она, возвращаясь с работы, каждый раз приносила нам что-нибудь вкусненькое – свежую булочку с вареньем, кулёчек конфет, пирожное. Ждали-ждали её и решили пойти навстречу.
Жили мы тогда в Перми (тогда Молотов) недалеко от деревообрабатывающего комбината «Красный Октябрь». Там, на окраине города была уже целая улица насыпных домов. Снаружи дома вполне нормальные – окна, двери, покатая крыша - только стены не бревенчатые, а из широких плах, между которыми плотно набиты опилки. Тепло они удерживали очень плохо. Ночью, особенно в морозы, вода в умывальнике превращалась в лёд. Застывала вода и в вёдрах, которые приносили с вечера. В одном из таких домов-«морозильников», построенных собственноручно нашим дедом Василием Чудиновым, раскулаченным крестьянином из села Зюкай Карагайского района, мы и жили. Чтобы нас не заморозило, дед вынужден был по ночам растапливать подтопок, сложенный из кирпича с чугунной плитой наверху. Когда плита раскалялась до красноты, в комнате становилось более или менее тепло.
В Зюкае у деда был прекрасный пятистенный дом, но местный комбед решил раскулачить его, дескать, больно уж богато живёт. И пятистенок под железной крышей, и коровы, тёлка, овцы, да еще куры, гуси – не сосчитать сколько, и на пасеке у него десятки ульев. И швейная машина «Зингер», немецкой фирмы. Эта фирма оформила его, простого крестьянина, доверенным лицом по распродаже швейных машин среди населения.