Леонид Брагин,
член СЖ РФ,
член Совета ветеранов журналистики г. Перми.
Редакция RAIONKA.PERM.RU продолжает публиковать статьи членов союза журналистов из цикла "Воспоминания "детей войны".
На старой карте Пермской области можно найти деревню Родники. Находилась она на севере Соликамского района. Здесь в мае 1936 года я родился – в многолюдной, многодетной семье. Небольшая деревушка, в которой было всего 70 домов вместе с начальной школой, располагалась на взгорке. По обеим сторонам деревни текли маленькие речки с чистой прохладной водой, берущие начало из родников в тайге. Эта вода нас поила, давала живительную влагу огородам и домашним животным.
В речках шириной около двух метров к мальчишескому удовольствию водилась рыба. Мы мутили воду, небольшие щурята всплывали наверх. И мы железной сеткой выкидывали их на берег.
Наверное, так бы и продолжалось наше беззаботное детство, если бы не война… В августе 1941 года моему отцу, Брагину Александру Ивановичу, пришла повестка отправляться на фронт. Отцу шёл сорок второй год.
Отца я помню смутно, всего лишь по двум эпизодам. Человек он был трудолюбивый, неординарный. Недаром его назначили бригадиром в колхозе «Труженик». Вспоминается, как мама снаряжала меня отнести обед отцу в поле. Положит в сумку бутылку молока, головку лука, каравай хлеба (у нас его называли ерушником), ещё кой-какую снедь. Пока я дойду до поля, обгрызу корку ерушника со всех сторон. Отец не ругался, а только улыбался и садил меня на тракторную сеялку, катал и показывал, как сыплется зерно в разрыхлённую землю.
Второй запомнившийся эпизод – отъезд отца на войну. В погожий августовский день родители запрягли лошадь, усадили в повозку нас, пятерых детей, и поехали мы в Соликамск – на сборный пункт.
А в апреле 1942 года пришла похоронка. В избе, чтобы утешить нашу маму Татьяну Егоровну, собрались соседские бабы. Запричитали, заголосили. Мы с трёхлетней сестрой, ещё не понимая умом, что произошло, а лишь чувствуя, что случилось что-то страшное, непоправимое, от испуга забились под кровать.
Так началась наша трудная сиротская жизнь. Осталось нас у мамы четыре брата и сестра. Самый старший брат к тому времени закончил в Соликамске ремесленное училище и был направлен в Первый Березниковский калийный комбинат (там он проработал до выхода на пенсию более 50 лет).
Письма отца с фронта в семье не сохранились. Но, как говорили потом старшие братья, он почти в каждом письме наказывал: «Татьяна, учи детей!» И наша мама, великая труженица, как могла, одевала, обувала нас и всё делала, чтобы мы старательно учились. В нашей семье трое закончили техникумы, двое получили высшее образование. И только второй по возрасту брат Василий, вместо учёбы помогал матери поднимать на ноги остальных. Он работал в колхозе, делал мужскую работу – пахал, сеял, жал, ворочал мешки с зерном, возил брёвна из лесу. И закончил только четыре класса.
И младшие по мере сил работали на полях - боронили землю, пололи посадки, сгребали сено в копны. Я, младший из братьев, помогал кормить семью. Мы с сестрой собирали на полях подгнившую, промёрзшую картошку, из которой готовили крахмал. Искали на лугах съедобные «пистики», «кислицу», «пиканы». Всей семьёй собирали ягоды. В наших краях особенно много росло черники. Конечно, всё это давало прибавку к скудной еде. А ещё мы собирали головки клевера, ржаные и пшеничные колоски. Подсушенные цветки клевера мололи. А затем смешивали с мукой для выпечки хлеба. Вот такая была действительно полезная пищевая добавка! И всё равно мы, малые дети, были вечно голодные. Ножом скоблили стенки квашонки, после того, как тесто из неё уходило на выпечку.
Голодными были и первые послевоенные годы.
Мы разъехались из деревни, чтобы начать взрослую жизнь. Один из братьев-близнецов стал рабочим-химиком. Второй отслужил четыре года на флоте. Я поступил в Кизеловский горный техникум. Сестра – в Чердынский лесотехнический техникум.
…Мысль узнать подробности о гибели отца у меня зрела давно.
В извещении нашей семье о его смерти от 17 апреля 1942 года говорилось, что А.И.Брагин погиб, проявив геройство и мужество, и похоронен в восточной части деревни Суковки Юхновского района Смоленской области. Я написал в Смоленский военкомат. Моё письмо переслали в Калугу, так как Юхновский район перешёл в Калужскую область. Оттуда сообщили, что отец похоронен у деревни Долина в братской могиле, в которой покоится прах почти шести тысяч воинов.
И вот в июле 2012 года мы с сыном побывали на этой братской могиле. Здесь установлена скульптура солдата в плащ-палатке. В правой руке он держит каску. К памятнику мы положили цветы, а к мемориальным плитам я высыпал горсть земли, привезённой с могилы мамы. И взял ответную горсть, чтобы увезти её в Березники.
Из окрестностей Юхнова мы возвращались по территории Смоленской области. Не успели проехать на машине и полчаса, как у самой дороги увидели обелиск, окружённый четырьмя могучими елями. Остановились. Оказалось, поблизости от этого места была деревня Суковка, теперь от неё не осталось и следа. Обелиск ухожен, лежат живые цветы. Значит, люди помнят тех, кто сложил здесь головы. На обелиске надпись, берущая за душу: «Здесь, в междуречье Угры и Рессы, в 1942 году, удерживая натиск фашистов, насмерть стояли воины 49-й армии. «Маленький Севастополь» - называли тогда этот советский плацдарм за героизм и мужество его защитников. Поклонись этой земле, товарищ!».
Мы поклонились, сфотографировались на память. Я нарвал поблизости полевых цветов и возложил их к обелиску.