Людмила ФОФАНОВА.
Но как бы то ни было, а прошлое снова и снова встает перед глазами – в минуты раздумий, бессонницы или просто при разговоре со своими сверстницами, на долю которых, как и моей героини Ефимьи Михеевны Туневой, выпали непростые испытания.
В войну ее, двенадцатилетней девчонкой, отправили учиться в ФЗУ, а потом – 24-часовая работа на заводе, где подростки наравне со взрослыми собирали пулеметы. Первое время от голода пошатывало, но дядька-бригадир добился дополнительного пайка в виде сгущенки. Спали прямо в цехе, там было теплее, чем в не отапливаемом общежитии с промерзшими стенами, которое находилось в пяти километрах от завода. Человек ко всему привыкает, привыкла к заводскому режиму, ритму и Фима.
Заводская жизнь закалила Фиму, здесь она взрослела, набиралась опыта. За примерный труд портрет молодой девушки неоднократно вывешивался на Доску Почета. Даже получила поощрительный отпуск. Поехала к маме. Навезла подарков своему многочисленному семейству. Отпуск пролетел быстро. Надо было выезжать, а денег нет – свои отпускные все потратила на хозяйство, братьев и сестер. Мама, Оксинья Васильевна, каждый день обещала: «Вот продам масло, дам денег».
Ефимья опоздала на работу на три дня. Потом был суд. Приговорили к семи годам тюрьмы. Там подхватила брюшной тиф – едва выкарабкалась. Вроде освоилась в тюрьме, привыкать стала к режиму, сдружилась с товарками, но беда и тут покараулили ее – ногу сломала, а потом ее и вовсе отняли. Из тюрьмы выходила на костылях. Куда идти? В этот момент жить не хотелось. «Но раз осталась жива, значит, так Богу угодно, - уговаривала она себя, и поковыляла на костылях в сторону родительского дома… «Ой, не хочу больше вспоминать, - взволновалась Ефимья Михеевна, - я тебя сейчас своим фирменным кваском угощу».
Спешит бабулечка Ефимья за квасочком, а сама между делом опять в прошлое возвращается. «Мы ведь с муженьком моим, Акилом Макаровичем, 12 детей нарожали. Они, матушки мои, сами по себе и выросли. Мы же все в работе были. Чуть свет – уже на ногах. Они сызмальства знают, что даром ничего не достается. Мы оба – инвалиды: он – на протезе, и я рядышком ковыляю. Вначале, когда у меня протеза не было, Акил свой отдавал. У него-то их много всяких было. Он у меня участник войны – там и ногу потерял. Государство машины предоставляло.
Нет сегодня Акила с нами. А встречу с ним до сих пор помню. На вечеринке у одной учительницы, где собиралась молодежь, он на меня так соблазнительно глянул, что я, несмотря на свой костыль, пританцовывать начала. Так и сошлись. Жили душа в душу. Детки у нас хорошие выросли. Помогают во всем. Я послушаю, как некоторые старики живут – позабыты, позаброшены при живых-то детях, так и оторопь берет. Детки, что рядышком живут, меня мясом, молочком снабжают, в баньку возят, за порядком в квартире следят. А ее дали мужу моему как ветерану войны. Кто подальше от меня – звонят, в отпуск приезжают. Все дети у меня замечательные! У меня ведь уже 12 праправнуков! 22 внука! 16 правнуков! Все они – самые любонькие, самые дорогие. Так что я счастливая старушка».
Ефимья Михеевна Тунева – это пример материнского мужества, когда наперекор всем ненастьям и несчастьям она не теряла оптимизм, надежду. Она дала жизнь 12 детям, которые продлили род Туневых. И когда многочисленное семейство собирается за большим гостеприимным столом бабушки Фимы – это самое главное счастье, которое заслуженно подарила судьба этой милой, все еще красивой бабушке Фиме.
Не любят наши героические, стойкие старики вспоминать о прошлом. Но оно возвращается. Без прошлого мы бы не состоялись – без наших стареньких мам и пап, бабушек и дедушек. И наш долг – помочь пережить этот непростой период в их жизни. Позвоните своим старикам, сходите в гости, наколите дров, принесите воду, а то и просто посидите с ними за чашкой кваса. Это прибавит им силы. Они еще с правнуками, а то и с праправнуками понянчатся. Наша любовь придаст им силы.
