«И, значит, остались только иллюзия и дорога» (Иосиф Бродский)
Елена ГЛАВАТСКИХ.
В редакции газеты «Заря» раздался телефонный звонок. На проводе – коллеги из Чердыни. «Не заинтересует ли это вашу газету?..». Нашумевшая история о черепановских отшельниках, об отце Евстратии и его сторонниках… Выясняем: одна из семей общины – супруги Владимир, Анастасия и пятеро их несовершеннолетних детей – переехали в Верещагинский район. Как они оказались здесь? Что подвигло их на этот решительный шаг? Вопросов много… Уже на следующий день мы с начальником отделения по делам несовершеннолетних Чердынского отдела полиции Валентиной Анатольевной Карякиной и водителем Романом – отчасти по службе, отчасти по собственному интересу – отправляемся на трясущемся по ухабам старом УАЗике в один из посёлков района, где сегодня и живёт семья.
Предыстория
Громкое хлопанье и звяканье старенького двигателя не мешают нам с Валентиной Анатольевной поговорить о черепановцах. Суть истории в том, что община бывшего священника Вениамина Филиппова, который сейчас именует себя отцом Евстратием, из-за гонений костромских властей перекочевала уже более полугода назад в Чердынский район. Поселились в Черепаново (на снимке)… Верхняя Колва – ближайший к таёжной деревеньке населённый пункт. Кругом холодное запустение и бескрайние километры лесов… Местные жители приезжают в Черепаново лишь летом – порыбачить и поохотиться. Дальше – заброшенные и «умершие» деревушки.
Полное отсутствие дорог. Зимой, когда вырастают огромные сугробы, ещё можно доехать на «Буранах». Когда начинается непроходимая весенняя распутица – бездорожье – черепановцы отрезаны от мира и вовсе. Добраться до них тогда можно лишь на вертолёте. Живут отшельники (ещё перед новым годом их было 35 человек, в том числе – шесть детей) в заброшенных домах, которые тщательно содержат в порядке. Электричество отсутствует. Но есть электрогенератор и спутниковый телефон. Единственный транспорт добровольных отшельников – старенький ЗиЛ. На нём и ездят в лес за дровами, если есть горючее.
Себя черепановские называют движением «непоминающих»: во время молитв не поминают во здравие патриарха Кирилла. Являются противниками глобализации, не приемлют никаких документов и электронных устройств, идентификационных номеров – паспортов, ИНН, страховых и медицинских полисов, выступают против тотального контроля и штрих-кодов, которыми снабжены сегодня практически все продукты… У большинства общинников на руках либо вообще нет документов, либо документы старого советского образца. Из-за этого у людей возникают проблемы с властями.
Вполне резонный вопрос: на какие средства живёт община? Рассказывают, периодически отец Евстратий уезжает на несколько месяцев «в мир» – там помогают добрые люди, которые поддерживают и сочувствуют. К тому же, и у Вениамина Филиппова, да и кое у кого из других общинников, было личное имущество, на деньги от продажи которого и живут сегодняшние черепановцы.
Как выживают люди в мороз за сорок?.. Еда, одежда, свет… – что с этим? А если их жизни будет кто-то или что-то угрожать?.. Как сумеют попасть к врачам, если кто-нибудь заболеет? Не так давно в общине от сильной гангрены ног умерла одна из монахинь… Говорят, женщина очень долго болела и почти не ходила…
Что там, в «миру»?..
Минут через тридцать мы уже сидели в трапезной храма и внимательно слушали Владимира. Мужественно-сдержанный человек. Неторопливый, основательный и непроницаемо спокойный. Округлое лицо, густые волосы и добрые, прямо-таки радушные, глаза. Держится свободно и уверенно. Неглупый и эрудированный. Язык не повернётся назвать его несчастным или обездоленным… Меня – журналиста районной газеты – встретил поначалу недружелюбно. И, наверное, на это есть свои причины. «Приезжали к нам из Москвы корреспонденты – написали потом: «сектанты»… Так что общаться с прессой нет никакого желания», – не скрывая раздражения, говорит Владимир. (Забегая вперёд, скажу, что побеседовать с семьёй и написать этот материал всё-таки получилось. Правда, имена героев пришлось изменить…).
Жила семья Владимира и Анастасии на юге России. Свой капитальный дом. Хорошо оплачиваемая работа. Здесь нужно сказать: усвоили начала православного вероучения и воцерковились Владимир и Анастасия поздно. Тогда же от бабушки молодой женщине достался сундук с духовной литературой, который она, а потом и супруг, стали изучать. О многом узнали, оттуда и появились апокалипсические взгляды. Понять всё это оказалось непросто. Искали ответы. Из Интернета узнали, кто есть такой отец Евстратий – тогда он, его братья и сёстры (порядка 50 человек) обитали в таёжных лесах Костромской области. Владимир и Анастасия приняли решение уйти из «мира». Собрали детей и поехали в общину, где всё лето жили в «покое». Рыбаки и охотники, забредавшие сюда, относились к Евстратию и его последователям мирно. Говорили: «Места всем хватит»...
Здесь сделаем небольшую паузу. Неожиданно к нашей беседе присоединяется супруга Владимира – Анастасия, женщина с красивым правильным лицом, умными глазами, чересчур серьёзными, сосредоточенными и даже, наверное, слишком насторожёнными. Уже позже понимаю, что, несмотря на всю свою хрупкость, Анастасия обладает необыкновенным терпением. Её острый, критический ум становится заметен, как только начинаешь общаться с этой женщиной по делу. Если можно так сказать, она – надёжный товарищ. И все, кто способен выдержать прямоту и требовательность Анастасии, могут, наверное, рассчитывать на хорошие отношения с ней.
Житьё-бытьё…
Итак, далее. «Потом мы под давлением органов юстиции и сотрудников полиции вынуждены были уехать из Костромы. Когда из общины забрали двоих детей, стали опасаться. И какой выход, если приезжают на огромной вездеходной машине 15-20 человек – сотрудники комиссии по делам несовершеннолетних, паспортного стола, полиции, федеральной службы безопасности?..
Тогда отца Евстратия не было с нами, уезжая, он наказал, если что вдруг случится, собираться всем вместе в одном доме и пригрозить властям: «Обольёмся бензином». Там творилось безобразие. Кто-то из общинников не выдержал и в состоянии аффекта начал разбрызгивать бензин. Тогда, конечно, мы и стали кричать, чтобы они уходили. Действительно, могла случиться трагедия…
После этого в Костроме всё пришлось оставить (там были большие запасы продуктов, множество различной техники) и уехать, на тот момент, даже неизвестно куда…».
Им снова пришлось скитаться, чтобы скрыться от властей. Старались передвигаться незамеченными. Когда и ночью ехали. Маршрут был долгий: Свердловская, Челябинская, Курганская области… Так оказались в Пермском крае – сначала в Чусовских Городках, потом – в посёлке Камень (что недалеко от Яйвы), а позже на севере – в Черепаново. «Господь туда привёл…», – говорят Владимир и Анастасия. В надежде, что в тайге, если до них и доберутся, то не скоро, поселились в опустелых деревянных домах. Здесь, они верили, будут надёжно сокрыты от случайных глаз.
В одной избе обустроили столовую, в другой – храм, где проходят службы. Остальные – под жильё. В деревне осталась даже старая изба-библиотека – на досуге читали книги. Монашеский быт, одежда, пища…
Распорядок дня черепановцев: утром – трапеза, богослужение… Днём – хозяйские заботы. Женщины шьют, стирают, готовят… Мужчины заготавливают дрова, носят воду… Вечером – снова трапеза и молитвы, чтение богослужебных книг. Меню отшельников – каши, отвары из лесных трав и ягод, грибы.
Владимир и Анастасия рассказали, что в общине действует правило: «Хочешь – приходи, живи». Никаких денежных сборов – ничего этого нет. Кто-то приезжает вообще без копейки. Евстратий принимает.
Спрашиваю: «Почему же решились уйти из общины, если всё так хорошо?». «У Евстратия всё и вся подчинено ему. Он – хороший психолог. Люди ему доверяют. У кого есть дети, боятся, что их заберут, остерегаются ювенальной юстиции. Мы согласны жить, вести своё хозяйство, выращивать огород… При этом хотим, чтобы дети учились в школе и получали образование. Постоянно кочевать – это не для нас. И потом, взгляды Евстратия слишком радикальные…
Мир оказался предельно замкнутым. Общение – ограниченным. Нас никто не удерживал: мы решили уехать и уехали в Чердынь, в монастырь, к отцу Герасиму. Здесь наши взгляды изменились, и мы поняли по-настоящему: вот где христианская любовь! Потом отправились в Верещагинский район, к отцу Борису. Сейчас наши дети благополучно учатся в школе, а мы работаем при храме.
Когда мы вышли из общины, отошли от взглядов отца Евстратия, поняли, что всё это – не выход. Кумиров выбирать не стоит».
Владимир и Анастасия уверены, что уход в общину – это не единственно правильный способ уберечься. Путь к спасению можно искать и найти и в «миру»...
В таёжном уединении…
Ещё в декабре родители одной из отшельниц добрались до Черепаново, чтобы забрать если не дочь, то хотя бы двух своих внуков: девочке пять лет, мальчику – семь… Женщина наотрез отказалась уезжать, и дети остались с ней…
Из Тюмени за двумя сынишками и супругой приезжал муж и отец. В Черепаново его жена и сыновья жили с лета. У самого Евстратия трое детей: две девочки – 16 и 13 лет и мальчик – 14 лет. Он – москвич и, вроде как, имеет медицинское образование.
Живёт в общине женщина с высшим педагогическим образованием, якобы работавшая ранее в Москве гувернанткой. Есть мужчины и с юридическим, и с экономическим образованием. Обитает в Черепаново немолодая отшельница с дочерью. Есть две матери-одиночки: у них по двое детей. Самому маленькому черепановцу нет ещё и двух лет. В общине он оказался с бабушкой-дедушкой и с папой-мамой.
Пишу материал, сижу за компьютером в тёплой редакции – с электричеством, телефоном, Интернетом, и вся эта история кажется нереальной и исключительной.
Личное дело каждого – добровольно отказаться от благ цивилизации, погрузиться в духовность… Если человек чувствует, что мир глобальный приносит массу грязи и неприятностей, минимум положительных эмоций, то он всегда вправе оставить это. Не можешь найти себя в суете большого города – уходи из привычного бытия, уединяйся от мирской суеты, ищи смысл и пытайся обрести душевный покой. Как прожить эту самую жизнь, чтобы не было мучительно больно, – каждый решает сам… Но зачем беззаветно верить кому-то? Преклоняться, идти за ним, жертвуя собой, своими родными и, главное, – детьми?..
P.S. Когда материал был готов к печати, нам удалось узнать, что сам Евстратий со своими детьми в начале прошлого месяца уехал в неизвестном направлении. Община распалась. Многие вернулись домой. По последним данным, сейчас в Черепаново остались 12-13 человек, в числе которых – трое детей. В ближайшее время и они собираются в родные края. Похоже, в истории черепановских отшельников – это последнее слово? Но успокоится ли на этом Евстратий?..
Фото - Максим КИМЕРЛИНГ.
