Алевтина Николаевна Щербинина ушла на фронт добровольцем

 
Проводя экскурсии по музею и городу Верещагино, часто общаюсь с детьми и подростками нашего района. И заметила их интерес к истории родного края. Да и сейчас много в школе проводятся исследований по разным темам, которые требуют от школьников определенных познаний. Они активно разыскивают материалы, читая местную краеведческую литературу.

Но, к сожалению, школьники недостаточно знакомы с историей своего края. А о партизанском докторе мало кто знает. Да и материалы о ней все разрознены. Мне захотелось о легендарном человеке А.Н. Щербининой собрать весь материал, который о ней был в разное время опубликован, написан журналистами, ветеранами, писателями, краеведами и дошедшие до нас, ее воспоминания. Получилась большая статья…
Человеческая память избирательна. Она способна многое забывать, особенно негативное. Но то, что является важнейшими вехами жизни каждого человека, определяющими событиями жизни, вряд ли человеческая память позволит забыть. Такими событиями в жизни нашей землячки Алевтины Николаевны Щербининой были: фронт, плен, жизнь партизанского врача… и забыть это невозможно. Поэтому. нам, живущим в мире и созидательном труде надо знать, кто нам подарил ее и какой ценой эта жизнь досталась нам , живущим в начале 21 века.
Алевтина Николаевна Щербинина, уроженка города Очера, выпускница средней школы № 1, добровольно ушла на фронт и была врачом в партизанском отряде Героя Советского Союза Дмитрия Николаевича Медведева.
Она выросла в Верещагино. Но редко бывала здесь, и каждое появление в родном городе было для нее счастьем. Сама она вспоминала, что в этом городе ходила в школу, бегала в клуб, волновалась перед поступлением в медицинский институт.
В 1934 году выпускница средней школы № 1 отправилась в областной центр поступать на лечебно – профилактический факультет медицинского института.
В своей автобиографии, которую нашли в архиве мединститута, Щербинина пишет: «Чувствуя склонность к медицине, я старалась и общественную работу в школе избирать себе близкую: окончила кружок РОККа». В институте она вступила в ряды комсомола. Начала активно участвовать в общественной жизни, работала в студенческом научном кружке.
28 марта 1939 года, А.Н. Щербинина окончила учебу в Пермском медицинском институте. По этому поводу газета «Медик Урала» от 28 марта 1939 года писала: «Большинство из 185 распределяемых студентов изъявило желание работать в сельских врачебных участках. Часть выпускников идет на административную работу по организации здравоохранения.
Радостно за тех студентов, как комсомолка Щербинина А.Н., Субботина В.Н. и других, которые проявили свои патриотические чувства любви и преданности нашей Родине: На вопрос комиссии – «Куда желаете ехать работать?» - они отвечали коротко, ясно и уверенно – «Поедем в любое место, куда пошлет правительство».
Зная, что на Севере нашей Родины еще недостаточно медицинских работников Щербинина А.Н. и Субботина В.Н. попросили комиссию послать их на дальний Север и выбрали себе точки за полярным кругом». Так Алевтина Николаевна оказалась в сельской больнице, за полярным кругом в селе Ныду, что на берегу Обской губы. Возможно, в данное время, кому-то и напыщенной покажется готовность девушек распределиться на север. Но тогда это было чистое и искреннее желание Алевтины Николаевны, о своем выборе она никогда не жалела.
Мать молодого врача, Зинаида Михайловна, по профессии педагог, решила вместе с дочерью поехать на полуостров Ямал. Здесь участвовала в ликвидации неграмотности. Учила местных жителей в школе. А дочь лечила население острова, заведуя поселковой больницей.
Она оказалась единственным на многие километры врачом. Больница была на 15 коек. Приветливое, работящее и дружелюбное население – ненцы, ханты, коми, селькупы – нуждалось в медицине, но их очень трудно было убедить в необходимости медицинской помощи. Первое время оленеводы и рыбаки неохотно ложились в больницу, даже убегали...
Но вскоре население поселков Ныда и Шуга полюбила Щербининых. К ним обращались за советом, делились своими горестями и радостями. В их доме всегда было людно. Обе участвовали в художественной самодеятельности, а также учили местных жителей шить одежду.
Через два года Щербинины собрались в отпуск на Урал. По Оби только что прошел лед и прибыл первый пароход. На пристани они узнали, что началась война. Это было 22 июня 1941 года. И они вернулись назад. А затем Алевтину Николаевну вызвали в райвоенкомат: вместо чемоданов – вещевой мешок.
На проводы собралось все население. Дружеские объятья, теплые рукопожатия, наилучшие пожелания. Ее направили работать в госпиталь города Омска. В это время формировалась 229 Сибирская дивизия, которая, базировалась в Тюменской области. И вот уже Алевтина Николаевна – врач медсанбата. Так началась военная служба. Уже в последующем году Алевтина Николаевна на фронте.
Июль 1942 года. Дивизия сибирских стрелков, в которой она находится ведет тяжелые бои под Сталинградом. Немцам удается обойти часть сил дивизии и окружить ее, и в том числе, и медсанбат. Госпиталь, где находилась, Алевтина Николаевна, разбит бомбами и снарядами. Военный врач Щербинина А.Н. спасает жизнь бойцам. Таких оказалось 16 человек. Она, спасая бойцов, колесит на машине по обожженной степи. Измотавшись, обессилев, шофер отвел ее в сторону в одном из сел: «Товарищ военврач, бежим, бросим машину, иначе и мы, здоровые, в плен попадем…».
Щербинина подошла к машине – раненые глядели на нее молча, ни о чем не спрашивали: понимали – о их судьбах речь. И тут она воскликнула: «Да, как же, так я их брошу! Никогда!» Шофер исчез. Она нашла в селе муки. Напекла лепешек, покормила раненых. Решила для себя: тяжелораненых оставит в селе, спрячет у населения, все остальные – с ней.
Она очень хотела пробиться к своим, фронтовым частям. Но в станицу, где они остановились, ворвались ночью немецкие танки. Так она оказалась в немецком плену. Вместе с ранеными и больными в плен попали и медработники. Всех, кто мог двигаться, погнали на Запад, ослабевших гитлеровцы пристреливали, добивали прикладами.
Она старалась поддерживать ослабленных духом солдат, старалась доказать – надо жить, надо бороться.
Как это не просто было Алевтине Николаевне – не думать о собственных бедах и боли. Как это не просто – не поддаться апатии и унынию. Конечно, она была не одинока. Среди пленниц были женщины, которые ей помогали. Они объединились и поддерживали друг друга. Но среди них были и те, кто мог доносить. Участились случаи исчезновение пленных. Они решили провокатора обезвредить. В это же время немцы вели активно агитацию вступление в армию русских освободителей, которая якобы нуждалась в медицинских кадрах и при хороших условиях и окладах. Предлагали и ей. Агитировали: «А что вы теряете? Сдались в плен, считаетесь врагами народа, предателями, изменниками. Вас все равно расстреляют».
Из воспоминаний А.Н. Щербининой: «Я чувствовала в то время себя на рабочем месте с ранеными и ощущала себя коммунистом». «Однажды погрузили нас в вагоны и повезли - все пропахло кровью, потом, трупами. Некоторые, не выдержав, вешались на бинтах. Один лагерь, второй, третий. Двухэтажные и трехэтажные нары, землянки. Перепревшая солома, баланда», – рассказывала она.
И везде была колючая проволока, допросы, издевательства. Стоны раненых, смерть. Условия – самые ужасные. Алевтина Николаевна ежедневно проводила «докторские обходы». Но лечить можно было только словами.
В конце января 1943 года женщин отправили в другой лагерь, в районе Ровно. Военнопленные жестоко страдали от кишечных заболеваний и отечности. Гитлеровское начальство решило «облагодетельствовать» пленниц и позволило выбрать им своего врача. Вспоминает Щербинина А.Н.: «Мне выделили комнатушку для приема больных, которые потянулись вереницей. Но лечить было нечем. Для очищения кишечника я давала несколько миллиграммов марганцовки, а против отечности - магнезию».
Однажды комендант лагеря приказал ей отобрать всех здоровых. Случайно Алевтина Николаевна узнала, что их повезут в Германию. Я представила список, который привел коменданта в бешенство: все – больны, у кого туберкулез, у кого дистрофия. Фашист пригрозил расстрелом, потому что сам боялся его за невыполнение приказа своих властей.
Начался отбор женщин для отправки в Германию. Больных не брали, их отпустили по домам. В числе больных была и врач Щербинина. Из воспоминаний нашей землячки: «Из всех больных отобрали пятнадцать человек, которых решено было освободить и заставить работать по специальности, остальных увезли в Германию.
Мне предложили работать гувернанткой в Германии. Обещали хорошие условия, так как в Германии гувернантки получают больше, чем у нас врачи. Конечно, Алевтина Николаевна, не согласилась ни на какие условия.
Меня оставили с больными. Однако за антифашистские подписи на стенах барака нас освободили. Товарищи как больную поместили меня на лечение в лазарет. А оттуда через две недели власти направили меня с другими военнопленными врачами на борьбу со вспышкой эпидемии сыпного тифа среди местного населения».
Она первоначально устроилась санитаркой. – «Мне неважно было, какую должность занимать, - вспоминала Алевтина Николаевна, - лишь бы помогать больным. Я не раз в те дни вспоминала слова своего учителя, профессора В.Н. Парина: «Щадите больного, любите человека! Мы не врачей выпускаем, а только людей, которые получили высшее образование. Врачами вы должны становиться сами».
В медицинском отделе городской управы в документах сделали запись: «По специальности не затруднять. Политически неблагонадежна». И определили на тяжелый физический труд: мыть окна. Пилить дрова для печей, выполнять обязанности санитарки».
Из воспоминаний Алевтины Николаевны: «Моя неблагонадежность», как я потом узнала, заинтересовала подпольщика Григория Клешканя, который работал в медицинском отделе городской управы и считался у оккупантов верным человеком. Он устроил меня в столовую Красного Креста. А на следующий день поместил в хирургическое отделение больницы в Тюльковичах с фиктивным диагнозом острого аппендицита, где я «болела» два месяца. Этот человек поддержал меня морально и очень многое сделал для моего спасения. По его совету коллектив больницы, в которой я «лечилась», подал прошение немецким властям, чтоб мне разрешили работать врачом, так как специалистов не хватало».
А поскольку за два месяца политическая неблагонадежность никак не проявилась, то немцы назначили ее врачом. Поэтому в этом же году, наша землячка оказалась в селе Тучино, в двадцати километрах от города Ровно, и стала работать по специальности.
 

Начало.

Окончание на следующей неделе.