Ирина Шуленина

В полдень 22 июня 1941 года 20-летняя учительница Раиса Ягафарова (сейчас – Хузина) собралась с подругой в Ленинград, уже и чемодан собрала.
Ведь был же договор
– И тут, – вспоминает, – пришла сторожиха из сельсовета и сказала, чтобы поскорее шли на собрание.
– У нас отпуск, мы на поезд опоздаем, – говорим.
– Какой отпуск? Война!
– Не может быть! У нас же договор о ненападении на 10 лет, – еще не веря сказанному, девушка помчалась к сельсовету. – Мы тогда не сомневались в соблюдение того договора о ненападении. А ведь двоюродный брат Шагит, служивший в Брестской крепости, писал, что немец к границе технику подгоняет, к войне готовится. Над письмами Шагита наши учителя смеялись, чуть ли не паникером называли…
Раиса уже два года работала учительницей русского языка в родном башкирском селе Байгузино Янаульского района. Работала в школе, которую в 1912 году для крестьянских детей основал ее отец Хабиб Ягафаров. Отца – образованного, смело мыслящего человека – в 37-м по ложному доносу арестовали. Раиса, уверенная в невиновности отца, написала письмо Сталину, объясняла: «Отец для людей старался, а теперь некому в селе детей учить». И вскоре получила ответ за подписью Сталина: «Разберемся…».
Чтобы продолжить дело отца, Раиса окончила на отлично одногодичные курсы учителей неполной средней школы в Казани и вернулась в родное село. Кроме татарского языка, хорошо знала русский, арабский, латынь. Хабиб Ягафаров так и не увидел свою любимую дочь в роли учительницы, погиб в воркутинском ГУЛАГе. Но школа, которую он основал, работает и сегодня (почти век!), носит его имя. При школе открыт музей, посвященный его основателю. Много семейных фотографий, документов передала туда Раиса Хабибовна.
Учиться и в войну пригодится
Летом 41-го учителя той школы отложили свои отпуска и заменили в колхозе ушедших на фронт мужчин. А осенью объявили односельчанам: «Дети должны учиться, несмотря ни на что». Все согласились.
– А было еще и такое, – продолжает рассказ Раиса Хабибовна. – В конце учебного года учителя начали готовить спектакль, чтобы выступить перед колхозниками на полевых работах. Мужчинам, у кого была роль в спектакле, военкомат дал отсрочку, и только после того, как они отыграли свои театральные роли, им разрешили взять на себя роль солдат, защитников. Не многие вернулись с фронта.
Мужчин-учителей в школе не осталось. Женщины между собой распределили школьные предметы и вели уроки по полной программе, как того требовало районное управление образования. Никто из учеников никогда не пропускал занятия.
Вначале, чтобы привозить в школу детей из соседних деревень, колхоз выделял лошадь, телегу. А потом ребятам все чаще приходилось добираться пешком. Наш сельсовет объединял пять деревень. В них с первого года войны остались только женщины и дети, все мужчины ушли воевать с фашистами. Помню, когда немец к Волге подошел, нам казалось, что небо все время было красным – от взрывов, пожарищ. Я навсегда запомнила то военное небо, хотя, слава Аллаху, немца к нам не подпустили. Бога мы вспоминали, хотя нам, учителям, это запрещалось. Но мы просили Бога. Просили, чтобы победа была за нами, чтобы наши солдаты живыми вернулись.
При школе организовали столовую, чтобы хотя бы раз в день накормить детей горячей похлебкой. Ведь их матери с утра до ночи работали, и ребятишки после школы им помогали – в колхозе или по дому. Так что ученики приходили в школу не только с тетрадками, но и со своей чашкой и ложкой. Колхоз, как мог, обеспечивал крупой и мукой школьную столовую. Картошку для школы мы сами выращивали.
По законам военного времени
С окончанием уроков не заканчивался рабочий день учителей. В составе агитационных бригад мы сообщали сводки информбюро о положении на фронтах, проводили беседы, поддерживающие веру в победу. Вместе в начале войны горько переживали поражения нашей армии. Недоумевали, почему союзники не открывают Второй фронт и очень обижались на них за это. И верили в нашу победу. После агитационной работы брались за работу колхозную. По ночам, как и все колхозницы, вязали бойцам варежки и носки, шили кисеты. А утром снова шли в школу.
Еще нас, агитаторов, обязали собирать налоги – продуктами с подворий. Это было самым трудным. С иного подворья и брать-то уж нечего было, а налог – плати. Вместе поплачем и так рассудим: «Мы поможем какому-то солдату, и кто-то другой тоже поможет нашему мужу, сыну, другу. Люди делали все возможное «для фронта, для Победы».
А еще отправляли письма на фронт. Девушкам – не всем, а только тем, кто хорошо работал, давали адрес солдата, чтобы письма писала и поддерживала в нем боевой дух. Каждое письмо заканчивали так: «Мы ждем вас с победой, мы верим в вас». И я писала такие письма и, как и многие, получала ответ.
Погибших тоже вместе, всем селом, оплакивали. Сколько похоронок получили… После войны одну усадьбу, из которой никого в живых не осталось, сделали музеем, составили списки всех погибших земляков. Давно не была я в своем селе. Никогда не забуду, какие хорошие отношения были между людьми: жили очень трудно, но дружно, помогали друг другу, последним делились. Почему теперь не так?
Пусть помнят
Раиса Хабибовна не перестает сравнивать события прошлых десятилетий с днем сегодняшним. Вообще, к истории у нее отношение особое. Она составила родословную по материнской и отцовской линии, обозначив в ней пять поколений. Говорит: «Детям написала историю рода. Пусть помнят и продолжают наш род».
Есть в этом родословном древе и не оборвавшаяся «веточка» брата Шагита – того, который писал ей из Брестской крепости перед самой войной. «Он в числе первых принял удар фашистов, – вытирая накатившуюся слезу, говорит Раиса-апа. – Долго мы не получали от него вестей. Думали, погиб. А в середине войны он прислал письмо. Сообщал, что во время осады Брестской крепости был взят в плен, потом его освободили, снова отправили на фронт. После войны он вернулся в родное село, но еще многие годы каждую неделю ездил в район отмечаться как неблагонадежный. У нас в селе работал учитель, который тоже был в плену и тоже каждую неделю ездил «на отметку». Каждый раз мы провожали их, не зная, увидимся ли вновь. И очень радовались, когда они возвращались.
Остаться победителями
Меня обижает, что в дни Победы не вспоминают имя Сталина. Напрасно. С его именем мы работали и побеждали, со словами «За Родину! За Сталина!» солдаты в атаку шли. Зачем отрицать историю? Скажите, какого сегодняшнего руководителя, правителя люди будут оплакивать так, как мы Сталина оплакивали? Помню его слова о том, что народу-победителю будут принадлежать все природные богатства. Земля – это же живой организм. Уголь – скелет Земли, нефть – ее кровь, газ – легкие. И что, эти природные богатства сегодня всему народу принадлежат? Газ качают за границу, а я за баллон газа плачу 650 рублей. Надолго мне этот баллон?
Еще обидно было, когда в прошлом году, в честь 65-летия окончания войны, запись первого парада Победы по телевизору показали только в 12 часов ночи. Задело меня это: неужели нельзя было показать днем, чтобы все смотрели и видели победителей, чтобы знали, какой ценой далась Победа! Почему так?».
Этими «почему теперь не так?», «почему так?» Раиса Хабибовна не раз задавалась во время нашей беседы. Думаю, что ответы на свои вопросы моя собеседница с высоты жизненного опыта знает лучше меня. Этой осенью Р.Х. Хузиной исполнится 90 лет! Я слушала ее рассказ, восхищаясь памятью, знаниями и сохранившейся способностью стройно излагать свои мысли. Она и сегодня пишет и читает на арабском языке. В 1946 году Раисе Хабибовне вручили первую медаль «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941 – 1945 гг.». Потом были другие юбилейные медали. Но та, первая, да еще «Медаль материнства» за рождение пятерых детей – самые дорогие для нее.
Я приду к Раисе-апа перед славным юбилеем: мне очень хочется поговорить с ней о жизни. Этой мудрой доброй женщине есть, что сказать всем нам. Дай Бог, Аллах, ей здоровья. И когда я приду к ней снова, не стану тревожить ее разговорами о войне, которая оставила в ее жизни самый больной рубец – так же, как у каждого из ее поколения. Сегодня исполняется 70 лет начала Великой Отечественной войны. 22 июня 41-го – одна из самых трагических, самых черных дат в нашей истории. Низкий поклон всем, кто пережил войну, кто победил, кто знает цену Победы.