На прошлой неделе в редакции раздался звонок, и встревоженный голос на другом конце провода сообщил о том, что два человека, оказавшихся в беспомощном состоянии, очень нуждаются в поддержке.
Человеком, позвонившим к нам, оказался Александр Прокопьевич Колесов. Он близко к сердцу принял случившуюся трагедию. А произошло следующее. Сильные январские морозы 2010 года для Валерия Д. и Ирины П., молодых мужчины и женщины, не прошли даром. Они нигде не работали, на жизнь зарабатывали тем, что кололи и складывали дрова у соседей. В этот злополучный день не обошлось без горячительного. Физическое переутомление, выпитое сделали свое дело – дома обнаружилось, что не могут снять обувь. И тот и другой вследствие обморожения лишились стоп обеих ног. Два месяца они провели в больнице, пока 10 марта этого года на машине скорой помощи их не доставили домой. Что было потом? Четыре дня просто сидели голодом – не было денег на продукты; ели сухие хлопья, потому что не было воды – принести ее лишенные ног люди не могли. Уже из рассказа Александра Прокопьевича выяснилось: то, что в доме по адресу Котовского, 14, находятся люди, узнали, когда обитатели его, полностью отчаявшись, начали кричать в окна, звать на помощь. Сообщили в службу социальной защиты населения. Картина, представившаяся глазам привыкших ко многому сотрудников соцслужбы, врача поликлиники, потрясала своей абсурдностью. Я пришла в этот дом уже спустя неделю, Валерия и Ирину уже навещали сердобольные соседи, врач, который был накануне, социальные работники. Несмотря на это, вид жилища наводил такое уныние и тоску, трудно вообразить, что в XXI веке так можно жить.
Мне хотелось не просто рассказать одну из типичных для нашего времени историй. Более глубокие цели я ставила перед собой. Что происходит с нами? Отчего работники самой гуманной из профессий привозят безногих инвалидов к заброшенному дому и оставляют их один на один с бедой. Где заканчиваются должностные инструкции и начинается Человек? Отчего термин социальное сиротство применим не только к детям, но и, как это ни странно звучит, к взрослым людям?
Аспект первый: человеческий
Я уже упомянула, рассказанная история – одна из многих. Готовя эту публикацию, мне пришлось пообщаться с другими людьми, оказавшимися на обочине жизни. Можно говорить, что, мол, не так жили, не так детей своих воспитали – и это правильно. Но нельзя забывать и о том, что привело к таким последствиям. А жизнь порой бывает очень жестокой, не прощает ошибок, совершенных в молодости. Николай Г., например, рассказал, как случилось, что он потерял дочь. Сам он оказался в казенном доме, жена не выдержала испытания на прочность, ее лишили родительских прав – ребенок был потерян безвозвратно. Сегодня осталась только горечь, пришло осознание, что не нужен, наверное, самому близкому на земле человеку. Так же и в истории с Владимиром Б., у которого тоже где-то есть дочь, а он, ее больной отец ей не нужен. Хочется сказать, что отнюдь не рецидивистов видела я перед собой, вполне нормальных людей, вот только что-то в них надломилось.
Как бы ни было, мы все должны понимать: нет людей первого или второго сорта. И относиться даже к самому разнесчастному пьянице нужно с состраданием, не осуждать, а постараться понять и по возможности помочь, уважать в человеке человека. Чего, как мне показалось, не произошло в случае с Валерием и Ириной. Иначе им не пришлось бы в течение двух недель жечь в печи полы собственного дома, топить снег, чтобы напиться. У Горького хорошо сказано «Человек – вот правда!». Впрочем, к драме «На дне» я еще вернусь чуть позже.
В последнее время появилась еще одна разновидность людей. Это, как сказала в нашей беседе Марина Михайловна Рудометова, руководитель ТУ Минсоцразвития, откровенные иждивенцы. Они считают, что им кто-то что-то должен, но они при этом и не пытаются приложить хоть какие-то усилия, для того чтобы облегчить свое положение. От них чаще слышишь – дайте, вы должны дать. Одного такого субъекта определили в Говыринский монастырь, так работать он, видите ли, не желает, а вот квартиру – дайте. Озабоченность вызывает то обстоятельство, что таких людей становится все больше. Однако и здесь требуется каждодневная кропотливая работа всех служб, призванных решать проблемы людей, оказавшихся в сложной жизненной ситуации. Их, как детей, нужно учить жизни, пониманию того, что ничего в ней не дается просто так. Трудно? Да, но иначе нельзя.
Аспект второй: официальный
Кто виноват и что делать? Ни в коем случае не хочу перекладывать груз ответственности на социальных работников, больницу. Виноваты, конечно, в первую очередь сами пострадавшие. Однако, вновь возвращаясь к Горькому, прошу вас вспомнить исковерканные судьбы его персонажей. Незначительно же они отличаются от судеб моих героев. Появление таких людей свидетельствует о социальном неблагополучии в современном обществе.
Что сегодня делается для того, чтобы помочь людям, оказавшимся в непростой жизненной ситуации? Каждая из организаций, втянутая в эту историю, сделала все от них зависящее. Больница, к примеру, вместо положенных 25 дней стационарного лечения без полисов обязательного медицинского страхования держала Валерия и его подругу на протяжении двух месяцев. Соцзащита, работающая по факту, узнав о них, сразу оказала помощь продуктами, одеждой, куплены которые, кстати, на личные деньги сотрудников. Что стало причиной того, что нуждающиеся в посторонней помощи люди на протяжении многих дней оставались без пищи, света, тепла, а также и без надлежащего медицинского ухода (участковый доктор посетила их спустя две недели)? Наверняка этого бы не произошло, если бы существовал четкий механизм взаимодействия социальной защиты населения и учреждений здравоохранения. Его отсутствие едва не привело к трагедии. Сегодня худо-бедно разрешены вопросы с посыльным листом, да и экспертную комиссию, возможно, удастся провести заочно.
О других мерах. Сегодня в крае существуют дома-интернаты (Чайковский, Березники, Оханск, Нытва), предназначенные для тех, кто нуждается в постоянном уходе, социальная гостиница в Перми, куда уже в начале 2010 года отправлены трое нытвенцев. Для пришедших из мест лишения свободы тоже есть свой интернат, находится он в Куве. Действует программа «Семья для пожилого человека», на 1 апреля 2010 года пятнадцать стариков были приняты в семью.
И все-таки этого недостаточно, чтобы обеспечить растущий контингент нуждающихся в поддержке. Необходимы комплексные программы, направленные на социальную адаптацию людей, таких, как наши герои. Эти программы призваны обеспечить трудовую занятость, медицинское обслуживание, пенсионное обеспечение людей, находящихся в трудной ситуации. Не говоря уже о сети социальных столовых, пунктах выдачи одежды. А в нашем городе решить проблему людей без определенного места жительства и занятий, людей, столкнувшихся с временными трудностями, может социальная гостиница, потому как имеющиеся в стационаре больницы 4 койко-места ситуацию улучшить не могут. Знаю, что мне возразят, что и без этого проблем хватает, и денег в бюджете попросту нет, даже на вполне благополучных граждан. Вот и продолжают участники злосчастного треугольника (больница – нуждающиеся в помощи и поддержке – соцзащита) разрешить возникающие проблемы собственными силами. А какие меры, предпринятые со стороны районной администрации, способствуют противодействию и профилактике подобных проблем? Возможно, уже пора обратиться к опыту работы, имеющемуся в других регионах РФ.
Всем нам необходимо помнить, что о здоровье нации судят по тому, как в нем относятся к детям, старикам и беззащитным людям.
Инна Шашина.