Лес – наше богатство. Так привыкли мы считать, так написано в школьных учебниках, и уже с детства эта мысль кажется постоянной и не поддающейся сомнению. Но посмотрим сейчас на те леса, что каждый день перед нашими глазами: дорога на Пермь (до нытвенского отворота), урочище Каменка, дорога на Уральский до отворота на Солнечный, заказник за деревнями Сукманы и Тюлени, окрестности у д. Белобородово – везде мелькают островки и даже острова мертвых елей.
Ель в наши дни оказалась самым беззащитным деревом, тем деревом, которому мы привыкли поклоняться в новогодние праздники и петь песни. Вы спросите, почему? А потому, что наступает на нее страшный вредитель – еловый короед-типограф. Вот фотография только одного момента – лес за деревней Тюлени. Стоят среди еще зеленых мощных елей более двух десятков сухих и беспомощных, сбросивших хвою и кору. Вековая ель… Еще год назад я находила под ней белые грибы, а сегодня… гора сухой хвои и суетливые муравьи: они в ужасе – им не справиться с таким объемом работы. Кто не верит, загляните в Интернет на сайт «Вредители леса» и вы увидите, что типограф проник и в Пермский край, а теперь уже в леса Нытвенского района. Почему же, спросите вы, ничего не делается для спасения красавиц-елей? Вот мнение М.Н. Хаертдинова, директора Нытвенского лесничества, заслуженного лесовода России: «Лесной кодекс, принятый еще в 2006 году, не защищает наши леса, которые отданы арендаторам, в большинстве своем не профессионалам». А что же профессионалы? Они ратуют за старые советские законы по охране леса, когда каждый работник знал, за что он отвечает. Сейчас же крайне недостает защитных мер. Катастрофа уже не далека. Высыхают на корню прекрасные еловые леса, зараженные короедом-типографом. Только в Нытвенском районе их не счесть: Конино, Говырино, Григорьевское… Перечень могут продолжить читатели газеты и все, кто не равнодушен к красоте своей малой родины. Хотя чаще всего мы не знаем, кому принадлежит лес, в который мы пришли за грибами или ягодами. А вот мнение жителей д. Тюлени, которые уже давно бьют тревогу о засыхающем лесе в окрестностях их деревни: скоро будем жить только в окружении осины и ивы.
Желающих рубить зараженный лес на дрова нет. Во-первых, как сказал лесничий, сначала надо взять справку в поселковом совете, что у вас в доме печное отопление, во-вторых, «больные» участки рубить разрешается за стоимость, прописанную в прейскуранте… Тем временем здоровый, красивый лес беспощадно вырубается и вывозится за пределы Пермского края, а еловый лес, что украшал д. Сукманы, д. Тюлени, высыхает на корню. А все началось с пилорамы, работающей на базе бывшего «Фанерщика», считают жители деревень. Сколько же вокруг города пилорам? И откуда туда везут лес? Может быть, из зараженных районов? В газете «АиФ-Прикамье» (№ 28, 2013 г.) журналист Илья Пригожин писал о плачевной ситуации с выделением населению (особенно на юге края) деловой древесины: «В среднем, сегодня срок ожидания очереди – 2 года. В прошлом году потребность в древесине превысила общий объем расчетной лесосеки на 387,6 тыс. куб. м, причем в хвойной (самой ценной и качественной) – в два раза!».
«Деревья, как дети», – писала в этой же газете (№15) журналистка Анастасия Мельникова, побеседовав с лесоводом из Кудымкара Анатолием Нешатаевым, который считает, что ликвидация лесхозов загубила лесное хозяйство: «инженеров для заготовок леса обучают, а тех, кто должен охранять и восстанавливать лес – нет!» С этим мнением согласен и М.Н. Хаертдинов: в коллективе лесхоза осталось 5 человек. «Мы не только не можем очистить леса от сухостоя, мы ничего не можем противопоставить вредителям леса, – говорит он, – а вокруг города целыми островами гибнут ели, засыхают на корню мощные деревья». Вот как пишет об этой страшной проблеме в статье «Короед» С. Батов, кандидат сельскохозяйственных наук. (журнал «Дом», июнь, 2013 г.): «Последние 2-3 года были отмечены лавинообразным увеличением численности елового короеда, приведшего к гибели тысяч гектаров елового леса». Ученый говорит, что на фотографиях, сделанных из космоса, видно, как быстро мигрирует «типограф» в северные регионы. Особенно, когда умышленно переводят леса из одной категории в другую, с целью свести леса.
Тревогу надо бить и хозяевам загородных участков, а они начинают волноваться лишь тогда, когда у их елок начинает краснеть или желтеть хвоя. А ведь предпринимать меры нужно за два года до того, как дерево начнет сбрасывать хвою! Отсюда вопрос: что делать? Первое, что напрашивается: ждать помощи от лесозащитных организаций, но оттуда она вряд ли придет. То есть пассивно смотреть на умирающие растения и мертвые стволы деревьев? Ученый С. Батов предлагает проводить защитные мероприятия хозяевам загородных владений специальными ядами-инсектицидами. А в масштабах огромных площадей зараженного леса прогнозы ученого не обнадеживают нас победой над типографом. Убыль короеда возможна только при глубоком промерзании почвы и обильном паводке.
Кто же будет лечить наши леса? Кто и что может остановить нашествие типографа на еловые леса района? Кто хозяева этих лесов? Какие меры принимаются по защите леса и на каких уровнях? Какие леса мы оставим своим внукам и правнукам!?
Валентина СЕННИКОВА.
От редакции. Как выяснилось, тема с вредителем леса сегодня крайне актуальна. Обратите и вы внимание на засохшие участки леса среди пышной зелени елей... И представьте, что в некоторых регионах нашей страны такие участки уже не назовешь «островками» – только целыми погибшими лесами. Страшно, ведь с нашествием короеда-типографа не под силу справиться в одиночку. Нужен комплекс мер, утвержденный законодательно. Откликнитесь, мы собираем любую информацию для нашего внештатного автора.
Короед-типограф – ближайший родственник жука-долгоносика (тоже вредителя). При увеличении численности типограф поднимается на крыло и разносится ветром на расстояние до 15 км. В очаге при интенсивном увеличении численности еловый короед-типограф поражает и сосны. С конца апреля взрослые особи разлетаются по соседним территориям.
На фото: Вот они – безжизненные ели, д. Тюлени.