26 апреля – как незаживающая рана в сердце. Весной 1986 года в этот день от взрыва раскололось небо над Чернобыльской атомной электростанцией. Кажется, мир ещё не до конца осознал, что могло случиться, если бы не нашлись мужественные и отважные герои, которые приступили к ликвидации последствий этой страшной аварии.
Чернушане были в первых рядах ликвидаторов. За пять лет районным военкоматом было призвано 54 человека. Они сумели ценой собственного здоровья, а порой и жизни, усмирить сложнейший пожар на крыше четвёртого энергоблока и устранить последствия атомного взрыва.
Ежегодно в День памяти жертв радиационных катастроф по всей России проходят мероприятия, приуроченные к этой «чёрной дате». В четвертьвековую годовщину аварии чернушане-чернобыльцы собрались на встречу в Центре детского творчества.
Глава района Михаил Шестаков, вручая юбилейные знаки и медали, поблагодарил собравшихся за мужество и отвагу, проявленные в то тяжёлое время, за благородство души, искреннее стремление помочь людям, оказавшимся в опасности.
- Мы не можем просто перевернуть эту страницу, отметив 25-ю годовщину со дня Чернобыльской трагедии. За беспечность порой приходится платить очень дорогой ценой – человеческими жизнями, - сказал Михаил Владимирович. - Сегодняшнее событие очень важно и для подрастающего поколения - нужно помнить этот подвиг и отдавать дань памяти павшим и живым. Авария на АЭС в Японии ещё раз напомнила о зыбкости нашего мира.
С орденскими планками на лацканах ликвидаторы напоминают ветеранов Великой Отечественной. Да и на вид не намного моложе. Преждевременная старость – это след от пребывания в зоне радиоактивного заражения.
- В автобусе мне как-то сказали: «Тебе, дед, наверняка уже за 70». А мне ещё 60 не было, - говорит ликвидатор Иван Батраков.
На Чернобыльской АЭС Иван Николаевич пробыл полгода, работал сварщиком. Позже ремонтировал технику.
- Первое время мы радиации боялись, - рассказывает он. – Ходили в масках, а потом сняли. Неудобно было, хотя опасность ощущалась на каждом шагу.
- Мы тоже без масок работали, - подключается к беседе Владимир Николаев, его послали в Чернобыль в 1987-ом. - Но там много нюансов было. Нас выпускали на работу только на три минуты. Люди 30 секунд бегут, что-то хватают - и мчатся обратно. Но больше всего меня поразили обезлюдевшие городки и сёла. Стоят домики, занавесочки белые. А дворы сорняком заросли! И не слышно ни одной птицы...…
Чернобылец вспоминает, что из Чернушки отправляли не солдат-срочников, а взрослых мужчин. Тех, кто был старше тридцати пяти лет. И чтоб была семья обязательно, где двое детей. Потому что потом детей у человека могло уже и не быть.
- Я знал, куда еду. Как только случилась авария, объявил родным: «Я буду там! Я присягу давал...».… Но скажу честно, повторить свой путь я бы сейчас не желал, - говорит Владимир.
Разговор поддерживают товарищи:
- Вон как японцы боятся. А если бы наши советские войска там работали, давно бы Фукусиму бетоном залили.
Владимир Николаев и Иван Батраков вспоминают, что через несколько лет после Чернобыля у них, ещё молодых, начались проблемы со здоровьем.
- Живём, однако, - задумчиво произносит Владимир Арсеньевич. А потом, словно опомнившись, повторяет уже с нажимом. - Живём!
И три раза сплёвывает через левое плечо.
Гульнара
Шарафуллина
На снимке: Михаил Шестаков и чернобылец Иван Батраков