Была у охотника Михаила собака. Звали её Умка. Нечистокровная, но и не дворняга – что-то среднее между сибирской лайкой и немецкой овчаркой. Имя свое Умка оправдывала. С ней и на охоту Михаил ходил, и дом она сторожила надёжно. Никогда лишнего не лаяла, не шумела. Но если кто-то у ворот появлялся, так рыкнет, что любой от них отскочит.
Слух у неё отменный был. Услышит музыку и петь начинает. В такт выводит. Если мелодия медленная, Умка голову на бочок наклонит и старательно подвывает: «у-у-у». Если быстрая, то: «ав-у, ав-у». Все у нее в такт получается.
 Если провинится в чем-нибудь, Михаил только скажет: «Где веник? Парить буду», Умка сразу зад свой под скамью прятала и выразительно невинными глазами смотрела на хозяина. Словно сказать хотела: «Я это нечаянно сделала, больше не буду». И увидев, что Михаил улыбается, быстро выбегала из-под скамьи и садилась, подняв вверх лапы, оскалив белые крепкие зубы - улыбалась во всю пасть.
 До встречи с Умкой я думала, что собаки не умеют улыбаться. А вот у нее это здорово получалось. Улыбалась она и при встрече близким ей людям. Недаром говорят, что животные походят на своих хозяев. Добродушным был Михаил и жена его тоже. Доброй и ласковой была Умка. Если хозяева были во дворе и говорили ей: «Это свои», Умка даже глаза не поднимала, когда мимо нее проходили. Но без хозяев во двор было лучше не соваться. Тут исключения не делалось никому. Вот такая она умная, эта собака Умка.
Тамара Сафронова