На очередное дежурство сотрудники милиции пригласили нашего корреспондента - посмотреть, как проходит ежедневная работа по поддержанию правопорядка Задобрянкой и в Комарово.
В рейд отправляемся скромным составом - помощник участкового Александр Зайцев, инспектор отдела по делам несовершеннолетних (ОДН) Ирина Манько и старший группы - участковый уполномоченный милиции Сергей Семёнов. Составляем план - куда сначала ехать, куда потом.
- «Ассортимент» большой, - показывает Сергей пачку листов. - Вот это - адреса наркопритонов и наркопотребителей, это - судимые, это - имеющие на руках просроченное оружие, а ещё подростки, состоящие на учёте, плюс алкоголики и дебоширы. И оперативные вызовы наверняка будут. Без работы не останемся.
- Неужели так плохо с криминальной обстановкой? - спрашиваю Александра.
- Нет, не плохо, потому что работаем. Не будем навещать таких людей - станет хуже. Задобрянка и Комарово - относительно спокойные районы. Если есть алкоголики, то большей частью тихие, наркопотребителей мы знаем и проверяем по месту жительства регулярно.
Вот и первый адрес Задобрянкой - дом на две семьи. Калитка и дверь в квартиру нараспашку, хотя, зайдя в неё, понимаешь, почему воров здесь не боятся. Всё богатство - детская кроватка, прожжённый диван да несколько пустых бутылок на полу. Никого нет.
«Посмотрите, - говорит Ирина Манько, - в каких условиях живёт ребёнок. Старшего мы вынуждены были забрать - появился ещё один. Поздний вечер на дворе, а где мать и дитя - никто не знает».
Следующий по списку - наркопритон. Едва мы вылезли из машины, как тут же услышали от проходящих мимо девчушек: «Опять к нарикам приехали».
- Адрес давно всем известен, - поясняет участковый Зайцев, - навещаем регулярно, забираем чуть не каждый день, всё равно варят.
- А что варят? - интересуюсь.
- Дезоморфин - «героин» для бедных и глупых. Практически ничего не стоит, дешевле водки. Изготавливают из обычных лекарств прямо здесь, здесь же и употребляют.
- Тут ещё и ребёнок семилетний живёт, - добавляет Ирина Анатольевна.
Запах медикаментов и йода такой, что хоть топор вешай, даже в коридоре. Вызываем ФСКН (Федеральная служба Российской Федерации по контролю за оборотом наркотиков). Но они, оказывается, в этой квартире были накануне. Едем дальше.
Поступает вызов от «скорой» - семейная драка в Комарово. Через минуту оказываемся на месте.
- Я не вас вызывал, а скорую, - озадачен нашим визитом подвыпивший мужчина на крылечке. Крыльцо густо закапано кровью.
- Все криминальные вызовы «скорой» дублируются нами, - объясняет мне Сергей, - сейчас посмотрим, что там.
Входим в дом, на кровати - подвыпившая избитая женщина, сотрудники долго беседуют с ней, выясняя, что произошло. Позвав сожителя и минуту пошушукавшись с ним, пострадавшая заявляет, что претензий не имеет и всё, что произошло, «произошло случайно». Типа «сама упала».
Через три минуты подъезжает «скорая». Убедившись, что её сотрудникам ничего не угрожает, выходим.
- Да заберите вы их Христа ради, - кричит соседка, - сил никаких нет, дерутся каждый день.
- Ну что поделать, раз пострадавшая «претензий не имеет», нам здесь больше делать нечего. Дальше пусть работают медики.
Следующий адрес - из списка инспектора ОДН.
- Здесь живёт пьющая семья, слава богу, бабушка у них хорошая, не даёт внучке опуститься, ухаживает за ней, - поясняет Ирина Манько.
Нас встречает матом и ором пьяный дуэт - мать и сожитель.
- Пила, пью и буду пить! - гордо кричит «родительница», едва стоя на ногах. Инспектор составляет протокол, проводит беседу.
И ещё один адрес из того же списка.
- Тут живут две семьи, состоящие на учёте. Двум девочкам по 16 лет, обе на учёте, - говорит Ирина Анатольевна.
Как только на пороге общежития появляется инспектор ОДН, одна из мамаш начинает блажить и блажит минут сорок. За это время инспектор успела опросить вторую, более тихую мамашу, убедиться, что девочек дома нет, и составить два протокола. Поражаюсь её терпению - меня от «концерта» немножко потряхивает.
- Бывают и неадекватные родители, бывает, что и с кулаками лезут, и матом ругаются. Но проверять мы обязаны всех, и чем громче ор, тем чаще обязаны их навещать, - заключает Ирина.
Проезжая мимо остановки, видим стайку выпивающих прямо на автобусной остановке Чкалова молодых людей. Останавливаемся. Всем по четырнадцать лет. Доставляем «детишек» в вытрезвитель. У всех средняя и лёгкая степень опьянения. Инспектор ОДН на каждого составляет протоколы.
- Вот, работу привезли, - говорит участковый Александр Зайцев, заводя школьников в городской вытрезвитель, - теперь всех на учёт поставят, и каждого мы обязаны будем проверять. Хотя, честно говоря, одной «экскурсии» в это злачное место, на мой взгляд, было бы достаточно, чтобы раз и навсегда отпала тяга к спиртному.
В вытрезвителе наш рейд и заканчивается, я отправляюсь домой, а у сотрудников ещё куча бумажной работы в отделе и спать им сегодня не придётся. Вот такой тяжёлый милицейский хлеб.
