В обычной жизни их зовут Данил, Руслан и Женя, и они ничем не выделяются из толпы современных продвинутых тинейджеров. Модные стрижки, куртки и кеды, умные глаза, правильные манеры и симпатичные подружки – они хорошие парни из хороших семей. Их другая жизнь наполнена эмоциями, общением и креативом. В другой жизни у них тоже есть свои имена, свои общие тайны и расширяющаяся с каждым днем армия поклонников их творчества, балансирующего на грани проблем с правопорядком.
Их трафареты-граффити маленьких девочек и ангелочков, пионеров-горнистов и милиционеров, смотрящих в стену, вы обнаружите в самых неожиданных местах города. Мне было всегда интересно пообщаться с этими незаурядными молодыми людьми. Признаюсь, они полностью оправдали мои ожидания.
Татьяна ФЕЛЬБЕР

 Люди и кошки

– Начнем с того, что при слове «граффити» большинство людей морщатся. Считается, что граффитчики – малолетние балбесы, которым родители дают по несколько тысяч рублей в месяц на баллоны, чтобы детки самореализовались, выплеснув агрессию на стены домов, а не круша собственные квартиры.
ОN 67: По-моему, никто из здравомыслящих родителей не дает никаких денег на баллоны с краской именно на эти цели. Общаясь с людьми, понимаешь, что краски они покупают на деньги, которые им дали на карманные расходы или, скажем, на сэкономленные на школьных обедах. Но никто никогда не просит у родителей специально деньги на банки. 
– Ваше направление в граффити – трафареты, или стенсил – приравнивают к современному искусству. Но, скажем, многие подростки-бомберы, которые просто оставляют тэги на стенах, относятся к трафаретчикам скептически.
ОN 67: Трафарет – это новое направление в граффити. А всё новое, неважно в музыке, моде или визуальном искусстве, воспринимается в штыки. Бомберы часто считают, что трафарет – ненастоящее граффити и, грубо говоря, куплен в магазине. Считается, что если вроде как от руки рисуем, то ближе к художникам, нежели вы. Однако вырезать трафарет – это сложнее, чем просто что-то изобразить с помощью баллончика. Тут нужно шевелить мозгами. 
– Как вы стали командой?
А.W.B.O: Вначале их было двое: MILK и PAIN, потом к ним присоединился я, а затем – Руслан.
MILK: Есть еще члены команды, которые с нами рисуют, но костяк – это мы. Самая первая наша масштабная работа – это девочка в районе «Виват-буфета».
ОN 67: Моя история интересней: я просто для своей девушки хотел сделать граффити, увидел по городу работы и «вКонтакте» нашел ребят. А вообще меня с детства привлекают трафареты – все эти зонтики, стаканчики и снежинки на коробках. 
– Мне очень нравился Медведев, но его закрасили. С чем связаны такие откровенные симпатии к президенту?
А.W.B.O: Я хотел нарисовать еще и Путина, чтобы смотрели друг на друга, но не получилось. А потом и Медведева закрасили.
– Еще мне нравятся ваши кошки…
MILK: Кошки – это вообще символ команды. Самое первое, что нам пришло в голову, когда мы решили заняться трафаретами, была кошка.
ОN 67: Я тоже, когда еще не был в команде, гулял по городу и всегда обращал внимание на кошек. 
– Как пришла идея нарисовать обезьяну с лифчиком в руках у магазина, который торгует нижним бельем?
А.W.B.O: Когда я увидел в витрине манекен с обнаженной грудью, это было первое, что пришло в голову.

Каждый выбирает для себя

– Готовясь к интервью с вами, общаясь с разными людьми в городе, услышала много нелестного в адрес березниковских граффитчиков. Некоторые мои собеседники, в том числе рекламщики, говорили, что всё это мазня и у людей просто нет чувства вкуса. И даже те куски, которые украсили стену «Оранж Молла», далеки от настоящего стрит-арта.
ОN 67: Подойдите к уличному монитору и посмотрите на рекламу 15 минут – вы увидите полное отсутствие вкуса. Душа просится выйти наружу не очень приличным путем. Березниковкую рекламу видно издалека, так что мазня мазней, а каждому, как говорится, по способностям.
А.W.B.O: Мы рисуем трафарет, стараемся выразить себя посредством рисунка: красиво и качественно. В Перми есть люди, которые рисуют долго и уровень граффити выше, чем в Березниках. В «Оранже» конкурс был свободный, как я понял, были люди, которые рисовали первый-второй раз в жизни. Для них это был легальный способ попробовать себя в граффити.
ОN 67: По крайней мере, эти ребята не пошли по стопам бомберов. Бомберы – это ужасно, мне недавно самому «разбомбили» (разрисовали – Ред.) машину.
– Какой смысл в том, что бомберы оставляют везде свои автографы-тэги?
MILK: Не вижу в этом никакого смысла, если честно, это обычный вандализм. Когда я смотрю разрисованные остановки, мне противно.
ОN 67: Это как музыка: кто-то играет джаз, а кто-то бренчит на расстроенных гитарах. Люди по-разному заявляют о себе. Если наш критерий – качество картинки, то у них – количество тэгов.
А.W.B.O: Просто все начинают беря в руки баллон, но мы от этого давно ушли, а некоторые просто не растут. 
– У вас есть внутренние убеждения, например, не раскрашивать исторический фасад? Понятно, что есть какой-нибудь унылый серый забор или слепая стена в промзоне, которые так и просятся быть расписанными.
ОN 67: Существуют кодексы поведения у тех же бомберов – не рисовать на больницах или памятниках. Просто один берет баллон, чтобы сделать красиво, другой – чтобы отметить свое присутствие. Кто-то берет кисточку, чтобы покрасить батарею, а кто-то – чтобы нарисовать картину. Мы не портим фасады. Я помню, очень долго выбирал место под одну работу, там в принципе дома хорошие, но за фасадом не следят, и мы там нарисовали.-
- Ваши родители знают, чем вы занимаетесь? Ваши родители осознают, что ваше творчество может быть негативно оценено блюстителями общественного правопорядка?
MILK: Мои родители предупреждают: «Будь осторожней!» Про меня родители не знали, пока в газете не прочитали о граффити.
А.W.B.O: Мои родители говорят, что если меня поймают, то штраф я буду платить сам.

Рисуй и беги

– Присутствуют ли зрители в процессе создания ваших стенсилов? Какова их реакция?
А.W.B.O: Каждый раз кто-нибудь видит. Часто охрана появляется, иногда поговорить, а иногда… Приходится убегать.
MILK: Мы сейчас рисуем ночью, практически рано утром, когда город спит и людей на улице нет. Работаем командой, ведь трафарет нельзя нанести в одиночку.
ОN 67: Круг посвященных с каждым разом все больше и больше.
– Вы хотите легализоваться? И понимаете, что сейчас ваши действия попадают под административный кодекс?
ОN 67: Мы, конечно, хотели бы участвовать в различных легальных конкурсах. Сейчас у нас появились легальные заказы на граффити. Нам это интересно, но когда мы называем цену, многие обламываются. Я считаю: если это работа, творчество на заказ, то это должно соответственно оплачиваться. А чтобы выставить нашу работу – такого нет, хотя мы участвовали в выставках, в которых выставлялся всякий арт-мусор. На конкурсе в «Оранже» организаторы сами подошли к нам и предложили разрисовать их стены.
А.W.B.O: Теоретически мы знаем, что на фасаде рисовать нельзя, но если фасад уже настолько изгажен, то наши граффити уже не сделают ему хуже.
MILK: Мы, допустим, рисуем кошку на фасаде, не думаю, что она его сильно испортит. Но если наше деяние признают вандализмом, то лично для меня это постановка на учёт и штраф.
ОN 67: У нас в городе не разработан аппарат репрессий, а в некоторых субъектах РФ за граффити наказывают, вплоть до уголовной ответственности.
Злое молоко
 – Первое, что приходит в голову при слове трафарет, это ризографы, которые есть в каждом рекламном агентстве. Но, как я понимаю, настоящие граффити-художники, продвигающие стенсил, делают трафареты вручную.
ОN 67: Я пробовал работать через ризограф, но это дорого и ризограф не сильно заточен под бумагу. Мы работаем обычным ножичком на ватмане или рентген-листе.
– Ренген-лист, а где его взять?
MILK: Просто места надо знать. На самом деле иногда просим, а иногда сами выбираем из ненужных, ведь есть засвеченные и уже использованные рентген-листы, и мы уже набрали их достаточно. 
– Вы чувствуете, что ваши граффити становятся популярными?
MILK: Есть человек, который делает явную пародию на нас, который от руки рисует котов. Когда я только начал рисовать граффити, то часто задавал своим друзьям и знакомым вопрос: а кто такие MILK и PAIN? Мне отвечали, что это «злое молоко». Мне говорили, что это парень из Питера приезжает рисовать в Березники. То есть реально никто не думал, что PAIN и MILK – обычные парни.
ОN 67: Я удивился, что, когда рисовали на легальной выставке, к нам подходили зрители и перечисляли те наши работы, которые им нравятся. Мы хоть и одна команда, но каждый раз мы придумываем что-то индивидуальное. И так получалось, что именно мои работы кто-то не очень хотел видеть: похабил, подвергал вандализму, зарисовывал или исцарапывал. 
– Просили ли вас когда-нибудь разграффитить одежду?
А.W.B.O: Да, бывает, на мне самом однажды в процессе сердечко нарисовали. Иногда мы наносим трафареты друг на друга. 
– Часто говорят, что березниковской молодежи мало возможности для неформальной реализации и проблема этого города в том, что молодежь предпочитает уезжать отсюда, потому что ей здесь нечем заниматься.
ОN 67: Как может быть молодежи нечем заниматься? У молодежи есть интернет, есть друзья. Моей сестре пятнадцать, и я считаю, ей всегда есть чем заняться. Она иногда спит, иногда ест, но всегда чем-нибудь занята: фильмы делает, музыку пишет, и на барабанах играет, и с друзьями гуляет, и со скейтерами прыгает. И вообще я уже давно не слышал такого, что надо валить из города. Наверное, когда мне было 17 лет, среди моих сверстников было актуальной фразой дня «надо валить», там больше возможности. У нас сейчас есть всё: хочешь сходить в клуб – сходи в клуб, можно сходить на каток. Мне кажется, надо быть очень ленивым, чтобы так говорить.

Справка «Городской »

Произведения, создаваемые граффити-художниками, — самостоятельный жанр современного искусства, неотъемлемая часть культуры и городского образа жизни. В семидесятые в США и Европе появилось огромное количество граффити-художников, каждый из которых старался обратить на себя внимание. Художники, захваченные духом соперничества, усложняли рисунки, стремясь сделать их оригинальными: они стали заметно увеличивать размеры букв, толщину линий и использовать контур. Это привело к созданию в 1972 году больших рисунков, так называемых «кусков». Считается, что райтер Super Kool 223 первым стал исполнять «куски».
В восьмидесятые граффити начали демонстрировать в галереях. Такие райтеры, как DZINE, Daze, Blade, The Mac, превратились в официально признанных художников. Команда 123Klan не только занималась традиционным граффити, но и начала разрабатывать дизайн, логотипы, иллюстрации, обувь и одежду для всемирно известных брендов. Художница под псевдонимом M.I.A. прославилась в начале нулевых после организации выставки на тему этнического конфликта в Шри-Ланке и городской жизни Британии. На улицах Лондона и в пригородах очень много рисунков Бэнкси, который для многих стал живой иконой стрит-арта. В 2005 году Бэнкси рисовал на стенах Израильского разделительного барьера, где сатирически изобразил жизнь по другую сторону стены. На одной стороне он нарисовал дыру в бетоне, через которую виден райский пляж, а на другой — горный пейзаж.

Кстати

Противники граффити подчеркивают, что там, где есть граффити, возникает ощущение нищеты, запустения, а также повышенное чувство опасности, и даже небольшие граффити на улице неизбежно приводят к увеличению уровня вандализма.

В 1984 году в Филадельфии была создана Организация против граффити (Philadelphia Anti-Graffiti Network (PAGN)), для борьбы с граффити преступных группировок. В составе этой организации возникла «Программа по настенной живописи» («Mural Arts Program»). В 1992 году в Чикаго был принят закон, запрещающий продажу и хранение аэрозольной краски, некоторых видов инструментов для гравировки, а также маркеров; данный закон признавал граффити преступлением. В 1995 году мэр Нью-Йорка Рудольф Джулиани учредил Специальную комиссию против граффити, многопрофильную организацию, призванную бороться с граффити-вандалами.

123 члена Британского парламента (включая тогдашнего премьер-министра Тони Блэра) подписали хартию, которая гласила: «Граффити не искусство, граффити — преступление. От лица моих избирателей я сделаю все, что в моих силах, чтобы избавить наше сообщество от этой проблемы». В 2005 году власти Питтсбурга уличили Дэниела Джозеф Монтано в том, что он оставил свои тэги более чем на 200 зданиях. Его приговорили к двум с половиной годам лишения свободы. В июле 2008 года пять английских граффитчиков получили тюремные сроки от 18 месяцев до двух лет.
В феврале 2008 года премьер-министр Новой Зеландии Хелен Кларк объявила об ужесточении карательных мер относительно граффити. Принятое чуть позже законодательство содержало запрет на продажу аэрозольной краски лицам до 18 лет и повышало штраф за граффити с 200 до 2000 новозеландских долларов.